Путины пропагандоны опять обделались. Жиииииденько

http://olga-andronova.livejournal.com/614370.html

Среди тонн оплачиваемых нашим бюджетом шлюшных сайтиков есть apn-spb.ru. Услужает там выпускающим гузкий юрий нерсесов, с начала года новодрочит с пеной у рта, как впрочем, и гузкие симоньянка с юденич. В его коммерческих междусобойчиках ему и по морде доставалось получить.

Хожу туда потому, что иногда (думаю по глупости «выпускающего редактора») там проскакивали интересные статьи с фактами. Но потом их утирают.
А так, в массе – да, тупые и еще тупее. Сегодня взялся обгаживать протест французов против терроризма. Что подвело – незнание ли Франции, неумение ли пользоваться поиском в Интернет, но родил такую вот глупость:

Потому что надо быть совсем tabula rasa, чтобы не знать, в какую клоаку превратили Сен-Дени понаехавшие гастеры. Да, и кстати, работают они …ммм…никак в массе, потребляют пособия и плодятся по тараканьи. Так что детишки там – криминал с пеленок. И какой для них «лицей»? Жечь чужие авто, крушить магазины, срать на улицах и ломать не ими построенное они умеют с яселек.

Франции, belle France, ухоженной, красивой, какую мы видели и фотографировали по всей территории страны - там нет вообще.
Вот «О тех, кого помню и люблю. Часть 33. Поездки по Франции» и 2 ситуация на лето 1998го. Потом стало еще хуже – белых выжили совсем. И исламизировались теракты, грязь, безнадёга.
«Это чёрный город по цвету кожи. Белого населения там осталось мало. Построенные для всех этих эмигрантов-гастарбайтеров дома, получше хрущевок, разрисованы надписями. По улицам мотаются полиэтиленовые пакеты, рваная бумага, под ногами банановые и апельсиновые шкурки. И прочая грязь от нецивилизованного населения.
… Пошли на рынок – нашли там одного пожилого белого продавца. Озирался по сторонам, был видимо озабочен. Пошли в Макдональдс – а куда еще податься, не шаурмой же закусывать. … Возвращаемся – окно в минивэне выбито, одежда не взята, но выломана панель магнитофона и упёрта фомка из  титана – мужнин инструмент. Это кстати единственный случай нападения на наши машины за границей.…узнали адрес отделения полиции и поехали. Приехали. Посадили у дверей на стульчики. Вскоре к нам присоединилась пара из Голландии. Они ехали с дачным прицепом, оставили его также на улице, вернулись – угол кто-то разбил. Заняли они очередь за нами. Прождали мы НЕСКОЛЬКО часов. Мимо бегали ажаны, но на все мои вопросы отвечали по-французски Attendez. Машина была записана на меня, так что к полицейскому пошла я.
Говорил он как наши – через губу, коверкал английский, всё упирал на то, что это я должна говорить по-французски, раз это у меня возникли проблемы и вопросы к полиции. Так в этой вялотекущей перебранке мы дошли до места моей работы. Услышав editor-in-chief парень побелел, покраснел, уточнил численность населения Петербурга и куда-то выскочил. Вернулся с чернокожей полицейской, прилично говорившей по-английски.
Тут начался цирк.
Чернокожая (!) ажанша объяснила мне, что у них очень трудный город потому, что много цветных. Что они, полицейские, боятся выходить на улицы из-за преступников. Что они ничего не могут сделать с этой преступностью, потому что оружие применять нельзя – без пенсии вылетишь, а криминал наглый и жестокий.
Я спросила: как насчет моей машины? Они меня стали наперебой заверять, что когда найдут – у-у-у-у, как будет этим негодяям плохо в тюрьме. Какие большие деньги с них стрясут в мою пользу. Какие прекрасные законы во Франции.
И уже робко, заискивающе: может, мадам не будет оформлять заявление? Мадам вернётся к себе домой, а им тут оставаться, с криминалом у ворот. Они так как-нибудь поищут, без заявления.
Я сказала, что без заявления никак – мне ж машину ремонтировать, надо будет показывать документ о причине исчезновения стекла. Не ехать же домой через границы с выбитым стеклом?
Оформили мне документ, выдали копию принятого заявления. Потом даже какие-то бумаги в Россию присылали - о продлении, о ненахождении».