Родимые пятна медицины РФ

http://olga-andronova.livejournal.com/590960.html

Продолжаю сравнение немецкой и отечественной медицин.

На этот раз – про доброту. Врачи в немецких клиниках как правило немцы. Хотя встретила и русскую из Санкт-Петербурга. Худощавые, вежливые. Умные лица. Старший медперсонал – тоже немцы. А вот в младший набрали со всей новой Европы, Филиппин, Африки и арабского Востока. Впрочем – арабки для саудовских принцесс, тут лечащихся. Африканки – тоже для своих. Но обслуживают, само собой, и остальных пациентов тоже.
Медпорсонал из немцев в массе добрее и услужливей. Приезжие, особенно из б. Югославии – нет. Такое впечатление, что их этому просто не учили. Хотя и пытаются говорить по-русски, и даже улыбаются. Еще раз: это среднее по больнице.
А теперь вернусь к родным осинам.
Давно, еще в СССР, рожала сына. Попала в Снегирёвку. Вроде не самый плохой ленинградский роддом, и от нашей тогдашней квартиры близко, мужу передачки таскать по пути на работу было легче.
Зрение у меня тогда была гораздо лучше, хоть и не единичка. Так вот вышло: у меня в третьем классе определили падение зрения и прописали очки -  их послушно носила, и зрение понемногу падало. Брату тоже прописали, он послал нафиг. И по сю пору живет и работает без них.
Тогда как раз в моду входили кесаревы сечения под лозунгом «а у них за границей стараются по максимуму избегать родовых болей».
Кстати, да. За границей медики стараются избегать боли вообще. Мне немцы объясняли изобилии обезболивающих тем, что, якобы, впечатление от перенесенных болей и страданий остаётся в памяти/подкорке/психике навсегда и портит человеку жизнь, влияет на его мировоззрение и поведение.
Ага. Я тут немцу-врачу привела слова РФовского врача из НИИ травматологии Вредена после операции по скреплению мое сломанной ноги. Пришел, разбудил от послеоперационного сна и предупредил «крепись, баба, 3 дня будет очень больно». Я «а обезболивающее?». Ответ «да какое там обезболивающее, так, имитация. Терпеть надо, женщина». За бесплатную операцию взяли в размере не одной тысячи евро.
Вообщем, как сказал мне профессор Лилль «В Германии и России разное отношение к обезболиванию». Может, потому и живем так по-разному, и столько озверелого быдла в нынешней эРеФии накопилось.
Так вот, я несколько месяцев ходила на тренировки, чтобы и с плохим зрением родить самой. Однако пришла врачиха и весёлым таким голосом сообщила «завтра кесарить будем – тебя и тебя (соседке по палате)». Я заикнулась о своей самоподготовке, врачиха безапелляционно «кому надо из-за тебя рисковать? А будешь артачиться – уколем и всех делов».
Затем пришёл анестезиолог, и монотонным скучным голосом начал зачитывать как положено данные из бумаг. Я в это время смотрела на потолок. Потолки в Снегирёвке знатные, метров по 6 высотой, кто рожал, то оценит кубатуру нашей палаты на шестерых. Да вот беда – днём весь потолок был покрыт шевелящейся массой комаров. Ночью кровопийцы спускались на нас, и норовили укусить аж через простыню. Выставишь нос в щель – они тут уже толпой. А достать их пылесосом с 6 м тяжко, да персонал и не заморачивался – подумаешь, не гадюки же.
Слушаю и слышу «резус отрицательный». Оторвалась от комаров и спрашиваю анестезиолога «у кого?». «У Вас» - отвечает. Бред в белом халате. Если кто помнит советские времена, то в женской консультации ежемесячно, а то и чаще, регулярно кровь брали. Резус устанавливался с самого начала, потом перепроверялся, и что – 9 месяцев был положительным и вдруг сменился?
Анестезиолог подпрыгнул. Они ж к операции кровь заготовили, и вдруг выясняется – не ту. Т.е. влить с отрицательным, как он начал тут же меня успокаивать, это не смертельно, как было б наоборот. Но тоже не хорошо.
И вот вместо предоперационного отдыха забегали высасывать из меня кровь. Брали 7 раз. Зачем? – «а мы по максимальному количеству резусов решим – какой». Бред? – нет, советская медицина. Все 7 были положительными. Зато на локтевых сгибах наделали мне дичайшего размера синяки – они «на нервяке» рвали мне вены, а не брали кровь в основном.
Ладно – мне нужен здоровый ребенок, потому как отвалила эта кодла в белых халатах, я заснула.
Утром поволокли. Помню (хотя врачи говорят, что этого быть не могло»), как врачи над моим распластанным пузом переговаривались: «девочка?». Я-то по УЗИ знала, что это сын, и думаю «не буду отключаться, пока не скажут правильно». Второй врач «нет, парень». «Ладно», - думаю, «можно и заснуть, дело сделано».
Сам факт этих фраз врачи из той команды подтвердили, но твердили «Вы не могли услышать под наркозом».
Ок.
А вот дальше начался кошмар по прямой вине медработников. Они перепутали мой хороший послеоперационный анализ крови с чужим плохим – кесарили-то там потоком.
И очнулась я в реанимации, а над головой висела на капельнице чуть ли не 3л банка с антибиотиком. Она заканчивалась – ставили новую.
И начался у меня обычный мастит. О котором врачи «подумать не могли», т.к. в каких-то тогдашних учебниках было написано, что при кесаревом молока у рожениц не бывает.
Могу предположить, что убеждение созрело на той почве, что кесарили за пару недель до реального срока. Да еще женские консультации в СССР норовили украсть у рожениц от декрета хоть парочку недель – чтоб бюджет на декретных сэкономил. Практика такая была повсеместная.
Но я ж у-у-у-у-мная была – и консультацию обманула. И на кесарево вышла уже с колышащимся животом, аккурат в 9 месяцев.
И молоко пошло. И за 2 дня t⁰ у меня докатилась до 42 – последняя цифра, что помню.
Свекровь моя первая как раз сидела дома со сломанной ногой. Но при наличии друзей можно горы свернуть. Её подруга работала зам. гл. врача СЭН и давала на этом посту разрешение на выход кораблей из Морского порта. Я свидетель их домашней жизни: взяток не было. Конфеты-букеты-коньяк для мужа (рабочим на заводе работал) – всё. Но собрать консилиум у моей кровати в Снегирёвке ей было легко. И вот открываю глаза на матерную брань – а напротив меня на досках сидят разные белые халаты и криком переваливают вину за мою смерть друг на друга. Анестезиолог орёт «я же вот разобрался с вашим медперсонала неправильным анализом, не моя вина». Хирург орёт «резал как и всех, чистыми перчатками, на морде повязка – не моё!». Медперсонал талдычит про свою неуиновность.
А за моим изголовьем стоит акушерка и в ус не дует: у мальчика по шкале Апгар 9/9, идеал. Лучше не бывает, так что вина не моя, я тут сбоку припёку». Я ей шепотом «молоко у меня». Она автоматически наклонилась, прослушала и резюмировала «белая горяка, помирает женщина, бред пошёл». И опять же чисто автоматически опустила руку мне в вырез больничной рубашки. Да как заорёт «у неё в самом деле молоко!».
Откачали мне молоко, t⁰ упала до 35,7. И я прошипела вопрос «это как так вышло?» (после кесарева, когда мышцы перерезаны, можно только шепатать). И дежурная тётка-врач по реанимации заорала на меня «нет, ну вот ты нааааааглая! Ты о той бедняжке подмала, которой твой хороший анализ подсунули?».
И быстренько выпихнули меня в той же рубашке пешком на 4ый ЕМНИП этаж к остальным роженицам. С первого. Пыталась проехать на лифте – из шва закапала кровь. Остановила и поползла по лестнице, которая вилась по стенкам. Да, а когда не захотела на 10й день выписываться – всё-таки они мне этиой шоковой антибиотиковой терапией подгадили серьёзно, анализы крови были плохие - услышала от завотделением «твой сынок у нас неделю, а у него даже стафилококка пока нет». Выписалась.
Недавно в той же Снегирёвке рожала подруга знакомой. Тоненькая, невысокая. Сын у нее был 4 кг, а врачам показалось, что некрупный. Потом начали давить – сломали 2 ребра ей и повредили голову малышу. Изначально сынишка был абсолютно здоровый.
Да что ж у нас за страна? Ведь когда-то русские были добрые. Достоевский так считал: европейцы меркантильны, а наши всё всегда задаром».
То ли век последний – от троцкого до путина – нас испортил как нацию. То ли мы как немцы при Гитлере скурвились. Но у немцев тысячелетнего рейха на 12 лет хватило. А мы скоро на второй век пойдём.