http://olga-andronova.livejournal.com/418792.html
Смысл постановления КС РФ от 6.12.2013г заключается в том, как следует РФ поступать в ситуации, когда мнение КС РФ о соответствии Конституции какой-либо нормы вступает в противоречие с мнением ЕСПЧ о несоответствии этой нормы Конвенции.
Сам по себе ход мыслей КС РФ я считаю верным. После принятия ЕСПЧ решения о нарушении положений Конвенции определенными нормами российского законодательства, жертва указанных нарушений имеет право обратиться в суд общей юрисдикции с требованием о пересмотре дела по новому обстоятельству, коим является решение ЕСПЧ.
Речь идет о ситуации, когда, приняв к производству заявление о пересмотре дела по новым обстоятельствам, суд общей юрисдикции обнаруживает, что норма, послужившая основанием для признания нарушения Конвенции, уже была оценена КС РФ и признана не противоречащей Конституции. Конституционный суд верно указывает, что в такой ситуации вопрос соответствия спорного законоположения Конституции следует рассмотреть заново по обращению суда, обнаружившего противоречие.
Однако тут следует отметить, что основное назначение ЕСПЧ – создание минимально допустимых в современном обществе правовых стандартов. Ратифицируя Конвенцию, соответствующая страна фактически заявляет – «я признаю исключительную компетенцию ЕСПЧ в вопросе установления минимальных правовых стандартов прав человека. Я соглашаюсь с тем, что не мое индивидуальное мнение в конкретном вопросе, но мнение ЕСПЧ будет играть решающую роль при формировании этого минимума, а в случае, если установленный мной уровень прав и свобод ниже уровня, устанавливаемого ЕСПЧ, я буду всеми возможными способами повышать его». Ключевой мыслью в этом заявлении является «повышение уровня прав и свобод» до минимально допустимого, устанавливаемого ЕСПЧ. Именно повышение, а не переоценка и перекройка, если вдруг что-то где-то ждем. Исключительная компетенция ЕСПЧ предполагает именно недопустимость переоценки уже оцененных фактов. Иными словами, если ЕСПЧ сказал «черное», только ЕСПЧ в последствии в контексте новых обстоятельств может сказать «белое». А страна-участница, реализуя всю полноту своего суверенитета должна определить, каким образом «подтянуть» ситуацию до того уровня, когда черное действительно станет черным. Уже никто, в том числе и КС РФ, не может переоценивать, насколько в рамках Российских реалий можно судить, черное оно или белое.
Я согласна, что в случае, когда состоявшимся решением КС РФ норма, признанная в последствии ЕСПЧ противоречащей Конвенции, признана соответствующей Конституции, необходимо повторное рассмотрение данного вопроса Конституционным судом РФ.
Но мне видится недопустимой и крайне опасной следующая фраза в постановлении от 6.12.2013г: «… если в ходе конституционного судопроизводства рассматриваемые законоположения будут признаны не противоречащими Конституции РФ, КС РФ… в рамках свое компетенции определяет возможные конституционные способы реализации постановления ЕСПЧ».
Такая ситуация представляется мне неосуществимой, в случае, если признание исключительной компетенции ЕСПЧ в вопросе формирования минимальных стандартов имеет место де-факто, а не де-юро.
Говоря простым языком – ЕСПЧ установил, что норма локального законодательства ниже допустимого уровня минимально допустимых стандартов прав и свобод человека. Таким образом, ЕСПЧ выполнил исключительную, возложенную на него компетенцию. Дальше вступает в действие вопрос об исполнении государством обязательства, которое оно на себя приняло, ратифицировав Конвенцию – так или иначе «подтянуть» норму до нужного уровня. Конституционный суд в данном случае должен не переоценивать выводы суда, поскольку этим правом не обладает, а определить в чем именно заключается противоречие нормы положениям Конституции, как данное обстоятельство может быть исправлено. Может и вовсе возникнет вопрос, что Конституция не соответствует Конвенции. Почему нет? Такой вопрос тоже может быть поставлен. Смысл в том, что минимальные стандарты прав и свобод человека, как добровольно признала РФ, устанавливает ЕСПЧ и только ЕСПЧ. КС РФ не вправе спорить, он вправе определять причины несоответствия, порядок его устранения. А учитывая высокий уровень коррупциогенности в процессе осуществления судами правоприменительной деятельности, выводы о возможности переоценки решения ЕСПЧ вообще опасно произносить вслух. Потому что неопределенность в вопросе объема компетенции того или иного государственного органа в РФ всегда будет трактована не в пользу прав человека.
Отчет юриста Напары
Елизаветы о ситуации с принятием Постановления Конституционного Суда РФ от 6декабря 2013 г.N 27-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 11 и пунктов
3 и 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса РФ в
связи с запросом президиума Ленинградского окружного военного суда"
Надо было понять, как это
деяние отразится на наших жалобах в ЕСПЧ.Смысл постановления КС РФ от 6.12.2013г заключается в том, как следует РФ поступать в ситуации, когда мнение КС РФ о соответствии Конституции какой-либо нормы вступает в противоречие с мнением ЕСПЧ о несоответствии этой нормы Конвенции.
Сам по себе ход мыслей КС РФ я считаю верным. После принятия ЕСПЧ решения о нарушении положений Конвенции определенными нормами российского законодательства, жертва указанных нарушений имеет право обратиться в суд общей юрисдикции с требованием о пересмотре дела по новому обстоятельству, коим является решение ЕСПЧ.
Речь идет о ситуации, когда, приняв к производству заявление о пересмотре дела по новым обстоятельствам, суд общей юрисдикции обнаруживает, что норма, послужившая основанием для признания нарушения Конвенции, уже была оценена КС РФ и признана не противоречащей Конституции. Конституционный суд верно указывает, что в такой ситуации вопрос соответствия спорного законоположения Конституции следует рассмотреть заново по обращению суда, обнаружившего противоречие.
Однако тут следует отметить, что основное назначение ЕСПЧ – создание минимально допустимых в современном обществе правовых стандартов. Ратифицируя Конвенцию, соответствующая страна фактически заявляет – «я признаю исключительную компетенцию ЕСПЧ в вопросе установления минимальных правовых стандартов прав человека. Я соглашаюсь с тем, что не мое индивидуальное мнение в конкретном вопросе, но мнение ЕСПЧ будет играть решающую роль при формировании этого минимума, а в случае, если установленный мной уровень прав и свобод ниже уровня, устанавливаемого ЕСПЧ, я буду всеми возможными способами повышать его». Ключевой мыслью в этом заявлении является «повышение уровня прав и свобод» до минимально допустимого, устанавливаемого ЕСПЧ. Именно повышение, а не переоценка и перекройка, если вдруг что-то где-то ждем. Исключительная компетенция ЕСПЧ предполагает именно недопустимость переоценки уже оцененных фактов. Иными словами, если ЕСПЧ сказал «черное», только ЕСПЧ в последствии в контексте новых обстоятельств может сказать «белое». А страна-участница, реализуя всю полноту своего суверенитета должна определить, каким образом «подтянуть» ситуацию до того уровня, когда черное действительно станет черным. Уже никто, в том числе и КС РФ, не может переоценивать, насколько в рамках Российских реалий можно судить, черное оно или белое.
Я согласна, что в случае, когда состоявшимся решением КС РФ норма, признанная в последствии ЕСПЧ противоречащей Конвенции, признана соответствующей Конституции, необходимо повторное рассмотрение данного вопроса Конституционным судом РФ.
Но мне видится недопустимой и крайне опасной следующая фраза в постановлении от 6.12.2013г: «… если в ходе конституционного судопроизводства рассматриваемые законоположения будут признаны не противоречащими Конституции РФ, КС РФ… в рамках свое компетенции определяет возможные конституционные способы реализации постановления ЕСПЧ».
Такая ситуация представляется мне неосуществимой, в случае, если признание исключительной компетенции ЕСПЧ в вопросе формирования минимальных стандартов имеет место де-факто, а не де-юро.
Говоря простым языком – ЕСПЧ установил, что норма локального законодательства ниже допустимого уровня минимально допустимых стандартов прав и свобод человека. Таким образом, ЕСПЧ выполнил исключительную, возложенную на него компетенцию. Дальше вступает в действие вопрос об исполнении государством обязательства, которое оно на себя приняло, ратифицировав Конвенцию – так или иначе «подтянуть» норму до нужного уровня. Конституционный суд в данном случае должен не переоценивать выводы суда, поскольку этим правом не обладает, а определить в чем именно заключается противоречие нормы положениям Конституции, как данное обстоятельство может быть исправлено. Может и вовсе возникнет вопрос, что Конституция не соответствует Конвенции. Почему нет? Такой вопрос тоже может быть поставлен. Смысл в том, что минимальные стандарты прав и свобод человека, как добровольно признала РФ, устанавливает ЕСПЧ и только ЕСПЧ. КС РФ не вправе спорить, он вправе определять причины несоответствия, порядок его устранения. А учитывая высокий уровень коррупциогенности в процессе осуществления судами правоприменительной деятельности, выводы о возможности переоценки решения ЕСПЧ вообще опасно произносить вслух. Потому что неопределенность в вопросе объема компетенции того или иного государственного органа в РФ всегда будет трактована не в пользу прав человека.
Комментариев нет:
Отправить комментарий