понедельник, 1 августа 2011 г.

О тех, кого помню и люблю. Часть 3. Обручевы, Бычковы, Лунёвы

http://olga-andronova.livejournal.com/35939.html
В этой квартире на улице Правды потом я бывала у бабушки и ее тетки Марии Константиновны. Из рассказов мамы помню, что в 30е годы, когда вовсю пошла коллективизация, т.е. уничтожение крестьянства, через черный ход в дом приходили ходоки из бывшего имения. Привезли гостинцев и просили жалобно «Барин! Видим, ты у власти в почете. Попроси, чтобы нас опять под тебя вернули. С тобой жить было гораздо лучше». Еще бы! Дядя Ваня из своих заработков академика денег давал крыши покрыть железом. Помогал в тяжелых жизненных ситуациях. Увы. Это исключение большевики сделали только для народовольца Морозова.
Ивана Афанасьевича не трогали, потому что он был почетным членом нескольких зарубежных академий и занимался историографией, филологией, заведовал отделом древних книг и рукописей Публичной библиотеки. Т.е. вполне безобидный человек. Регулярно встречался на службах с нобелевским лауреатом И.П. Павловым в церкви на Знаменской площади (там, где потом станцию метро устроили). Павлов был церковным старостой.
Когда большевики начали «уплотнять», невзирая на научные заслуги, он поселил в своей квартире родную сестру и четверо ее детей. Квартирку большевикам захотелось освободить, туда все же вселили одну стерву, и она по-быстрому накропала на одного из племянников донос. Что-то до крайности бессмысленное – ему «вменили» чтение то ли Ключевского, то ли Соловьева, то ли вообще Есенина. Арестовали и выслали в Омск всех – сестра умерла, не доехав до лагеря назначения. Четверо детей так и остались там, выйдя на поселение. Когда мама родила меня – это был первый послевоенный ребенок на всех Клементьевых, Обручевых, Бычковых, Россет – они собрали денег и прислали маме в подарок кольцо с аместистом. Что смогли.
На снимках у них у всех сохранилась выправка и прямая посадка головы. Это тоже был урок: большевики могут убить, но не сломить.
После высылки родственников дело пошло живее – академику оставили две комнаты, в три других заселили разных. В том числе в бывшую ванную. И в самом деле: что это за роскошь - регулярно мыться? Те, которые университетов не кончали, привыкли к вони.
А с той гадиной никто из семьи не разговаривал. Ходили мимо нее как мимо стенки.
В блокаду она умерла ОТ ПЕРЕЖОРА! Когда у бабушки язва зарубцевалась от голода, эта мразь, которую своё гэбье пристроило к хлеборезке, воровала как нынешние путинские - все, до чего дотянуться могла. М.К. позвали в понятые, отказаться было невозможно. И там она увидела склад под кроватью из хлеба, упаковок жира. Хлеб наполовину (если не больше) пекли из всяких заменителей. Он был мокрый, тяжелый. Потом застывал массой. Вот эта масса у нее в кишках и застыла. Это 125 грамм легко переваривались, а с пережору возникла непроходимость, и она сдохла.
Еще мама вспоминала, что моя бабушка Елена Николаевна заходила туда в августе-сентябре 1941го и ругалась матом по поводу того, что творилось на железной дороге. Надо было вывозить оборудование, культурные ценности – а большевицкие деятели приказывали грузить свои домашние ценности, уезжая в тыл. Как-то раз бабушка сказала «Хоть бы гитлер скорее пришел, всю эту мразь перестрелял». Дядя Ваня резко ее прервал, и сказал, что германцы никогда не ступят на городскую землю и что он откажет ей от дома за такие слова. Про Г.К, Жукова бабушка говорила, что он навел порядок, и составы стали заполнять ценным нужным стране грузом.
Еще помню из рассказов бабушки, что в блокаду дядя Ваня вел переписку со своими зарубежными коллегами, и тоже все время их убеждал, что врага в город не пустят, что город не сдастся. Он работал, и переписывался по этим темам. Он знал 14 языков. Большевиков не любил, но война шла не между большевиками и их врагами. Бились за Россию. Все должны были встать в строй.
Муж моей крестной, сестры бабушки Екатерины Николаевны, Александр Алексеевич Лунёв,
А.А. Лунев
к 1941м был уже непризывной. Но подал в военкомат просьбу его призвать. Текст мне известен из черновика, который Кока сохранила:
Гр-н Лунёва А(лександра) А(лексеевича)
Проживающего на 4ой Советской улице
Д.№ 18/9 кв.10
Заявление
Я инвалид IIIей группы, и несмотря на это считаю что могу быть вполне использован, как техник на фортификационных и дорожных работах тыла действующей армии. В прошло учащийся – служащий
В империалистическую войну с 1915 по 1918 годы младший офицер и Командующий 35ой Отдельной Саперной роты (прапорщик военный инженер с 1919 года по окончании Ускоренных курсов при Военно-Инженерной Академии РККА также служил в Инженерных войсках в должности прораба и Командира Дорожно-мостовой роты 5го Инженерного Баталиона Туркфронта. Желаю еще по мере своих сил послужить дорогой родине в столь ответственный час вместе со своими двумя племянниками, сражающимися сейчас на южном и сев Зап фронтах.
Прошу зачислить меня в народное ополчение.
Зачислили и использовали. Недолго, но и он послужил Родине.

Кока с мужем и племянники
Ну как я могла не сцепиться с газпромовскими сволочами за разрушение братских могил и мемориала на Охтинском мысу? Как спустить этой прости… Матвиенко снос мемориала? Страшно ей было поссориться с миллерюгой и Газпутиным? А поссориться с народом можно? Будет им всем суд и Божий и людской.


Комментариев нет:

Отправить комментарий