Вена (3). Пустили дуньку в европы

http://olga-andronova.livejournal.com/298351.html

Вена (1) и копия ;  Вена (2) «Мы и они» и копия ; Вена (4). «Церкви-1» и копия ; Вена (4). «Церкви-2» и копия ; Вена (5). «Живая жизнь» и копия

Для тех, кто меня моложе – это цитата из пьесы «Любовь Яровая» К.А. Тренева. Нас заставляли читать, молодым на их счастье сия тоска не грозит.Кто-то ехал в Европу за культурой, пусть иной, но самостоятельной и состоявшейся. Но - каждый понимает в меру своей испорченности. И кто-то увидел только съём денег с квадратного дюйма.
Сдаётся мне, что городское горе – уплотнительная застройка – не просто от скупости и настырного желания пристроиться на существующую инфраструктуру и тем снизить издержки. Но и от тесности старой европейской застройки. Теперь-то европейцы норовят застраивать просторно, кварталами с детскими площадками, зеленью, местами общего отдыха. Но центр – мечта девелопера: все есть, дорого, евроремонт – и вот он, навар.
Вот они эту мечту и воплощают на российских просторах. Жили же люди – и вы потерпите, не баре.
Галине Геннадиевне Белковой посвящается….

Эти вот стеклянные надстройки, называемые то мансардами, то верандами, торчат в центре повсеместно. Опять-таки понятно: у богатых свои причуды, хочется жить в красивой среде. А то, что сам выходишь гавном на цветочке, - так своё им не пахнет.

Это стеклянное гузно Swarovski вылезло на площади в самом центре Вены – Neuemarkt.

Посвящается Алексею Ярэме. Смею полагать, у нас эта раковая опухоль долго б не провисела – она ж стеклянная, а рогатка вполне может выступать орудием интеллигента.

Стекляшка напротив главного собора св. Стефана, Стефандома. То есть конечно в зеркальной облицовке видна попытка Винни-Пуха трубеть «я тучка, тучка, тучка, а вовсе не медведь». Но что прощается герою Алана Милна (все-таки у него опилки в голове), непростительно в ткани старого города. И вой в путеводителях «оно только отражает, оно и не видно почти» видимо и вдохновлял Газпромовского недоумка-пиараста при попытках спрятать член газоскреба от возмущенных горожан «да его в тучах и не видно будет, а голубого неба в Питере и нет почти».

Сложно встраивать нынешний домишко в старую среду, где дома устоялись ансамблем, но сохранили каждый свое лицо, самобытность. Потому наверно и ставят нечто нейтральное, с подтекстом «разбогатеем – снесем и нормальное построим».

Нам давеча не повезло. Некий «херой путинского труда», так и не отчитавшийся за пропажу минимум полмиллиарда из своих штанов, называемых «фондами», впихнул в старый город на обжитое место бетонное убожище. И как всегда, собственное бескультурье этот пришлец отмазывает непониманием горожан. Старо как мир: вся рота не в ногу шагает, один валера ритм бьёт. Привязалось же к нам это недоразумение, всунулось в строительство. Играл бы и не лез в бизнес, вот тут рассказ о том, как раскручивают «артистов», и так не малые деньги снимают . Но, видно, это мор такой, поветрие, время жадных подлецов.

Этот фонарик – еще безобидное приращение пространства.

А за пределами Inner Stadt'а, центра города, бетонными гробами стоят новостройки. Они безлики, несамостоятельны, виртуальны как всякий кошмар. Когда-нибудь рассеется…

Посмотрите на этот домик.

 

Он маленький, его давят. Но он живой. «Он живой и светится», рассказ Виктора Драгунского, его мама читала нам  братом в детстве, братишка полюбил именно этот рассказ. Архитектура, как и всякое человеческое дело, умеет быть душевной, доброжелательной к миру и человеку – или тупой и глухой.

Нынешняя архитектура, увы – почти всегда вообще не человеческая. Пришельцы.